Рельсы заброшенного пути Окружной железной дороги, покрытые несколькими слоями ржавчины, раскалились так, что прикоснуться к ним было невозможно. Деревянные шпалы были черными и как будто закопченными. Между ними прорастала трава и жиденький кустарник. Его ветки легонько царапали — словно поглаживали — голые щиколотки мальчишек. Душный воздух был наполнен жарой и терпкими запахами полевых цветов. Стояла солнечная тишина.
— Знаешь, какой-то писатель сказал, что шпалы всегда уже человеческого шага, — сказал Добрыня, доедая мороженое. — Поэтому идти по шпалам всегда неудобно: если через одну — скакать приходится, а на каждую — семенить надо.
— Да ну, ерунда… Мы же идем, и нам удобно.
— Так у нас пока шаг меньше.
— По тебе не скажешь, — усмехнулся Бурик, — вон какие ноги длинные.
— Ну и что? Ноги длинные, а шаг — меньше.
— Так не бывает.
— Значит, бывает.
...

— Слушай, Добрынь, давай с рельсов сойдем, — сказал Бурик.
— ?!
— Ну... мало ли, поезд какой из-за поворота...
— Какой поезд! Путь ведь заброшенный.
Однако за поворотом возник не поезд, а дымчатый силуэт старинной водокачки. Она была построена из темно-красного кирпича и украшена декоративными башенками. Со стороны это сооружение напоминало одновременно сторожевую башню рыцарского замка и колокольню средневекового монастыря. Мальчишки невольно остановились.
— Класс, да? — выдохнул Бурик.
— Супер! Вот бы залезть!..
— Да ну, погонят…
Не сговариваясь, мальчишки свернули с рельсовой колеи и потопали к большим железным воротам какого-то железнодорожного предприятия, закрывающим подход к башне.